- Дримарондо, – важно сообщил пёс. И тут же пожаловался: – Новые хозяева дразнят меня «Кутык-Макутык» и смеются: дескать, как будто я тоже из их семьи. А я сам по себе! Вы не будете меня так называть? Мне больше нравится Дримарондо: это имя дал мне покойный дед Хурумха. При нем мне хорошо жилось, не то что сейчас, когда всем в доме заправляет Маркуло!
За девушкой Дримарондо не пошёл. Только прижал уши и жалостливо смотрел вслед.
- Я в дом не пойду. И провожать вас не буду. А чего тут провожать? – проворчал Дримарондо. – Дом – он и есть дом. Не заблудитесь небось. А мне туда лишний раз соваться неохота…
Идущий впереди Ханго осторожно потянул на себя дверь. Та открылась с протяжным скрипом, и оба оказались в полутемном коридоре. Пройдя несколько метров, он распахнул следующую дверь, и парочка вошла в небольшой зал, озаренный оранжевым светом доброй дюжины здоровенных светящихся грибов.
За большим прямоугольным столом восседала совершенно неописуемая компания. Сразу было понятно, что имел в виду Чарли, когда говорил, что среди драххов нет неприметных людей. Святая правда! Глядя на физиономии Кутыков, можно было подумать, что эта семья – не совместное творение природы и случая, а дело рук мастера черной комедии. Возможно, таинственный режиссер даже несколько перегнул палку, собрав их вместе под одной крышей.
Во главе стола восседал самый настоящий опереточный злодей. Моложавое смуглое лицо с крупным орлиным носом, тонкими, но очень яркими, словно бы накрашенными, губами и острым, как локоть, подбородком было увенчано тоненькими нелепыми усиками и густыми, надломленными, как у карточного джокера, бровями.
Этого красавчика окружали не менее прекрасные дамы. Одна из них наверняка доводилась ему сестрой: слишком уж велико было сходство. Такой же острый подбородок, хищный нос, тонкие алые губы, резкие скулы и огромные темные глаза. Длинные черные волосы, гладкие и блестящие, обрамляли сие достойное зрелище. В результате получилась типичная «дама пик» или просто юная ведьма – тоже, впрочем, вполне опереточная.
Другая леди оказалась почти кукольной – если бы не маленький, но крючковатый носик – блондинкой. Все остальные атрибуты «сладкой девочки» были на месте: огромные зеленые глазищи, соблазнительный ротик с капризно оттопыренной нижней губкой и, насколько можно было разглядеть с порога, совершенно сногсшибательная фигура.
Рядом с блондинкой примостилась колоритнейшая старушенция: самая настоящая старая ведьма, но уже, пожалуй, не опереточная, а мультяшная. До сих пор вряд ли кому доводилось видеть настоящую живую женщину, у которой кончик причудливо изогнутого носа нависал бы над верхней губой, поросшей нежной седой шерстью, – да так серьезно нависал, что ложку ко рту ей приходилось подносить сбоку. Несуразная величина и удивительная форма этого предмета отчасти компенсировались почти полным отсутствием глаз: так, две маленькие блестящие бусины, внимательные, сердитые и смышленые, как у ученой крысы.
Одним словом, дамы были хороши, каждая по-своему, – настолько, что хоть в лес убегай! Впрочем, мужской состав тоже не подкачал.
Внимание сразу привлекал здоровенный, не слишком добродушный с виду и, как казалось, не слишком сообразительный увалень, одетый в длинную вязаную хламиду. В его рыжих волосах запутались клочки соломы. Впрочем, было бы не удивительно узнать, что на сеновале он валялся много лет назад: прическа этого красавчика выглядела так, словно к ней не прикасались с момента его рождения. Он был похож на когда-то славного, но уже давно свихнувшегося от сидения на цепи сенбернара.
Рядом с ним сидел куда более экзотический тип в коротких, едва достигающих колен, грязных, как чумной барак, штанах и замызганном вязаном жилете, надетом на голое тело. Впрочем, у этого грязнули внешность была вполне поэтическая: на темных с проседью кудрявых волосах красовался венок из живых цветов, шею обвивала какая-то декоративная лиана, из-под стола выглядывали перепачканные босые ноги, а глаза были мечтательно устремлены в потолок: казалось, что гостей он вообще не заметил.
У края стола примостился очень симпатичный румяный старичок. На звание гнома он, пожалуй, все-таки не тянул, но все же казался совсем маленьким. Сидел он на очень высоком табурете – чтобы было удобно дотягиваться до стола. Впечатление производил чрезвычайно приятное, особенно на фоне своего колоритного семейства. Вспомнив утверждение Чарли, что по внешности всякого драхха можно судить о его нраве, можно решить, что с этим дедушкой наверняка можно иметь дело.
Зато напротив старичка восседало настоящее чудовище. Так мог бы выглядеть вконец спившийся самец орангутанга – если бы ему сбрили почти всю шерсть с морды, оставив лишь несколько клочков не то медной проволоки, не то жесткой рыжеватой щетины на одной щеке и примыкающей к ней половине подбородка. Другая часть лица выглядела вполне бритой, но легче от этого не становилось.
Все эти очаровательные люди, кроме мечтательного дяди в венке, уставились на прибывших в немом изумлении. Молчание грозило затянуться, и тут прямо за спиной Северин раздался приятный сочный баритон.
– Приветствую вас в фамильном замке Кутыков Хоттских!
Плзади стоял высокий темноволосый мужчина средних лет, на удивление аккуратно причесанный и одетый в скромные, но опрятные шерстяные штаны, вязаную рубаху и меховой жилет.
– Меня зовут Тыындук Рэрэ, и я помогаю господам Кутыкам содержать в порядке этот дом, – представился дворецкий – Позвольте узнать, кто вы, господа, и с какой целью решили посетить нас?
- Подпись автора
Для связи с высшими силами позвоните по короткому номеру...
