Небольшой дискомфорт вызванный теневой магией со стороны графа Ассальского не заставил хладную женщину вскипеть подобно чайнику. СевеРин восприняла данные действия совершенно спокойно, какое-то время вампирша стояла с каменным лицом, что не выражало ни единой эмоции кроме как полного безразличия к происходящему, затем маломальскими шагами с ровной спиной и гордо поднятой головой, прошлась пару метров. Слабое давление на проклятую всё же было. Стройные ноги казались чужими, не было в них привычной лёгкости, присущей этой женщине.
Ещё немного и граф Басараб откусит добрый кусок гремлинского уха.
Харон же, если попятиться назад, копытом увязнет в чьём-то мозгу, предварительно наступив на голову предположительно человеку из тёмных. Картера Холла среди окаменевшей толпы не оказалось. Розария подобно остальным окаменев, взирала стеклянными глазами на то место, где ранее была СевеРин.
“А вот кстати и ещё один из тех, кто не подвластен магии Шамирона, ну или как-то обошёл первую волну.” — подумала Дон переместив свой взор на Мартина, что вопрошал у глав Блэквуда свободной дороги себе и своим друзьям, ну или кем ему приходятся те, кто был с ним и в питейной, и собственно здесь, на этом празднике смерти.
“Уйти… Спокойно… Ну да, наивный. Хотя с другой стороны. Кто вас здесь держит-то? Руки в ноги… и вали…те…” — слегка улыбаясь собственным мыслям Дон перевела свой взгляд. И так раз за разом, пока в поле её зрения попадали те, кто сопротивлялся тёмной магии.
— Ах Розария… Твои слова да всем богам в их уши. — только сейчас ответила Рин новоиспечённой знакомой на её ранее сказанные слова относительно памяти личности когда-то живущей, — Ни один мир не вечен. И навряд ли крошечные осколки моего любимого мира помнят меня. Как и те, кто знал меня когда-то. Однако суть твоих слов мне ясна. И я как большинство, тоже хочу и всегда стремлюсь к тому, чтобы моё имя и моя фамилия, а также поступки и действия оставались на слуху или в истории. Но не всегда получается так, как мы того хотим. Часто информацию доносят до источника в совершенно ином изложении. — проговорила женщина смотря на статую красивой девушки, что безмолвно слушала речи Садонис.
Тем временем за тощей спиной вампирши происходило главное, или одно из главных действ этого вечера, ночи, утра, или дня. Чувствительный слух уловил знакомый звук вхождения острого клинка в живую плоть, характерно потрескивая сначала протыкая, а затем и разрезая прочную кожу животного. Ну а затем, острое обоняние услышало лакомый запах крови, быстро струящейся по лезвию, рукоятке, а затем и по рукам мальчишки, который лишил диковинного верблюда жизни.
И всё бы ничего. Ну подумаешь яркое, а для кого-то и запоминающее жертвоприношение. И не такое видела хладная за свои прожитые годы. Или тот красавец лев с пылающею гривой. Да и смерть его была не столь очаровательна, ибо агония продлилась не долго, отчего нужный эффект не состоялся. Но дальнейшие события вызвали у Садонис чувства некой уязвимости, или даже некоего оскорбления. Мало того что граф нагло подпитывал ритуал жизненными силами, духовными истоками и прочим всех присутствующих, в том числе и самой Рин, которая ранее воспринимала сие действо как нечто необходимое и не столь затратное. Так теперь Ассальский вытягивал из защитницы Блэквуда остатки, если это можно так назвать — её жизни.
Теперь ей нет дела до пропавшего с тёмных и мрачных небес дракона, до мыша что дожёвывал ухо гремлина, до коня своего что вот-вот обуется в череп, до пропавшего сундука с золотом и казалось бы верного слуги Холла. Мёртвое чёрное сердце вампирши почувствовало острую, но короткую боль. Сердце которое уже больше 14 веков ничего подобного не чувствовало, отозвалось эхом на скупую боль.
На этот краткий миг она прикрыв глаза состроила израненную мину. Боль — вот что отражалось на лице брюнетки. Странное, новое чувство. Эту боль нельзя было сравнить с физической болью или душевными страданиями. Что-то странное. Ей не понятное.
“Нет… Я не хочу это чувствовать…” — поняв суть происходящего, Садонис открыла глаза. Сейчас для неё единственным способом защиты могла служить магия. Для творения сигил времени не было, отчего проклятая снова обратилась к криомагии. Совершенно неожиданно вокруг черноволосой женщины сначала поднялся ветер, заставляя тяжёлые полы её меховой накидки трепыхаться. Затем земля под ногами СевеРин покрылась льдом. Через секунды лёд и ветер схлестнулись в едином стихийном танце создавая вокруг СевеРин снежную бурю. Женщина оставалась внутри бушующей снежной стихии, ей ничего не угрожало. Но стоило хозяйке циклона щёлкнуть пальцами, как буря медленно начинала затихать, образовывая вместо себя ледяной цилиндр.
Результат "Прерывание влияния": 7
Куб: %dice%U2FsdGVkX18CanlmGv8inIHzQWFcBU1g2fWRnPBcg8g=%dice%
Ожидаемое число: от 1 до 20 включительно.
Вампирша уже было спокойно выдохнула почувствовав на какую-то долю секунды безопасность, как ледяной цилиндр затрещал, вдоль массивных стен пошли трещины, а после он вовсе пал. Снова оставляя женщину без должной защиты.
"Ну раз так... Попробуем уболтать мужика."
— Господин Ассальский, — её голос прозвучал подобно раскату грома, заглушая собой мучительную тишину, все звуки со стороны горящего Фирконона, и прочие, позволяя полностью завладеть вниманием графа, — разве так встречают по моему мнению “дорогих” гостей? Разве я пришла на этот праздник не ради отдыха, не за изучением и познанием общих традиций моего нового народа? Разве я сейчас здесь не для чего-то большего? А всего лишь в угоду вам? Прошу простить мне возможное невежество из-за не знаний новых законов и правил, но разве так относятся к тем, кто был готов отдать вечность ради общего дела и любимого города? — выговорилась.
Отредактировано SeveRin Sadonis (16.12.2021 09:30)
- Подпись автора
Я в ВК
Анкета
Информация о персонаже
Финансово-техническая тема персонажа
Старая финансово-техническая тема персонажа
♦ОСНОВА♦
♦Местонахождение: Странствует по миру
♦Настроение: Циклотимия
♦Внешний вид: Рабочая одежда ловкача (ассасина (плута))
Волосы: Волосы чёрные, но под капюшоном хрен увидишь
♦При себе: Всеместимка (всегда с/при Садонис)
Тот, кто олицетворяет жизнь, несёт с собой смерть.
А тот, кто носит в себе смерть, может даровать и жизнь.